Казахский язык не является моим родным. Начала изучать я его не заре независимости нашей страны – с марта 1991 года. Именно тогда наша молодая семья прибыла в Казахстан, точнее в Каскеленский район Алматинской области – на постоянное место жительства. Причем, самой лучшей школой для меня стали не специальные курсы, методички и учебники, а среда обитания – соседи, коллектив и просто встречавшиеся на моем жизненном пути люди. И сегодня, видя казахов, я автоматически начинаю говорить с ними на казахском языке. Это стало для меня доброй привычкой.
Мой родной язык – татарский. Впитала я его, как говорится, вместе с молоком матери. Пока папа Рауф и мама Таскира были на работе, мы оставались дома с бабушкой Салимой. Слово «бабушка» по-татарски переводится как «абика».
Поскольку абика Салима вообще не говорила по-русски, я, а также два моих братика Рафик и Ринат изъяснялись с нею только на татарском языке. Постижение азов русского языка началось для меня с посещения детского сада. Первый же день, проведенный в нем, запомнился на всю жизнь.
Мы сидели за столом и кушали. Рафик меня чем-то обидел. В ответ я сказала ему: «Гадина!». Именно таким было моё самое первое русское слово. Когда мама поругала и сказала, что так говорить нельзя, я свернула из пальцев двух рук фигушки и спросила её: «А вот так можно?». Вот таким было влияние детского сада.
Жили мы тогда в городе Пржевальск Иссык-Кульской области Киргизии, который в годы независимости был переименован в Каракол. Поскольку среди моих одноклассниц было много девочек-киргизок, потихоньку я стала осваивать киргизский язык. Ну, а в пору замужества переехала в село Шамалган Каскеленского района, где начала постигать азы казахского языка.
Именно здесь жил отец моего мужа Надира – Мухаммед абый, который трудился ветеринарным врачом в совхозе «Чемолганский». Супруг же работал в Каскеленском автопарке. Ну, а меня приняли с испытательным сроком в редакцию Каскеленской районной газеты «Ленинское знамя», которая потом была переименована в «Заман жаршысы», а теперь называется «NAQTY».
Так сложилось, что именно среда в редакции способствовала пониманию и изучению казахского языка. Мой словарный запас пополнялся не из словарей и книг, а из живого общения с живыми, реальными людьми. Постепенно слух привыкал к казахской речи, улавливал произношение слов или даже целых предложений. Всё это вливалось и вливалось в моё сердце, наполняло его. Потом пришло время, когда казахская речь стала литься уже из моего сердца – через мои уста.
Поначалу далеко не всё получалось. Порой, надо мною даже смеялись. Поскольку в моей речи ещё проскальзывали киргизские слова, иногда мне говорили: «Ты что киргизка что ли?».
Помнится, как-то в редакции районной газеты мы пили чай. Пришел чей-то знакомый, которого пригласили к столу. После трапезы он поблагодарил. В ответ я сказала ему: «Аш болсын». Все засмеялись, и сказали: «Ты пожелала ему быть голодным». А я просто не сообразила вовремя заменить киргизскую букву «ш» на казахскую «с». Вот такие, порой, случались казусы.
В освоении казахского языка мне также помогла моя профессия журналиста. Дело в том, что по работе нередко приходилось принимать участие в мероприятиях, проходивших на государственном зыке. Это были всевозможные семинары, заседания, сессии, круглые столы и тому подобное. Мне необходимо было осветить происходившее в своей статье. Я была вынуждена внимательно вслушиваться в речи выступавших, чтобы уловить знакомые слова и понять смысл. Так мой казахский язык обогащался новыми словами и выражениями.
Пиком признания моих достижений в овладении казахской речью стали слова коллег. Однажды при назначении нового министра информации и коммуникаций они сказали: «Наша Танзиля даже лучше говорит на казахском, чем он». От этих слов, конечно же, мне захотелось еще больше говорить на казахском языке. Они стали для меня и ободрением, и воодушевлением, и стимулом, и хорошей мотивацией.
За эти годы я очень полюбила казахскую землю, казахский народ, его культуру и язык. Почему-то его звучание невольно сравниваю с песней. Наверное, потому что слова и выражения в нем просто льются. А ещё потому, что они смогли влиться в моё сердце, которое стало от этого чуточку богаче.
Есть такое выражение: «Если ты знаешь один язык, то ты одинажды человек, а если два языка – то дважды». Они говорят о том, что знание языков нас обогащает, делает лучше, добрее, более открытыми для людей и для этого мира.
Опять же, лично для меня знание казахского языка помогло повысить качество моей жизни. Находясь в общественном транспорте или в торговом центре и слыша казахскую речь, я не испытываю дискомфорт, поскольку понимаю, о чем говорится.
Была в моей жизни и такая ситуация. Находясь на базаре и спрашивая на казахском языке о цене какой-то вещи, уже отходя от продавца, за своей спиной услышала: «Қандай жақсы орыстардың қазақша білгені». («Как хорошо, когда русские знают казахский»). Внутренне невольно улыбнулась. Но через эти слова я поняла, что людям очень приятно, когда говорят на их родном языке.
Что нам сегодня мешает говорить на казахском языке? Думая об этом, поняла, что многое зависит от нашего внутреннего настроя, от состояния сердца. Было бы правильным проявлять уважение к той земле, на которой мы живем, и к её народу. А как можно это сделать явно, видимо? Посредством изучения казахского языка, разговаривая на нем.
Если есть правильный настрой, то будут и соответствующие результаты. То есть всё должно исходить из сердца человека. О себе же могу сказать, что казахский язык стал языком моего сердца, моим богатством, которое не отнимется у меня никогда.
Танзиля МУХТАРОВА.